Вниз по лестнице, ведущей вверх

В Станкоинструментальном институте, который я закончила с дипломом инженера-механика, меня учили - прежде, чем обдумывать технологию изготовления станка, прибора, детали, нужно точно знать для чего будет служить этот станок, прибор или деталь.

За 49 лет работы в сфере образования я только один раз услышала внятно сформулированную цель российского образования – воспитать грамотного пользователя. Эту задачу озвучил министр образования Фурсенко, выступая на конференции молодежного форума «Селигер -2007». Вот цитата из его выступления: «Недостатком советской системы была попытка формировать человека - творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». Вопрос, откуда возьмутся эти другие, перед уважаемым министром почему-то не стоял. Видимо, расчет на роботов и искусственный интеллект.

В принципе, почему бы и нет? Если с производством все в порядке, и все делается машинами и роботами и проектируется искусственным интеллектом, людям остается только грамотно пользоваться благами идеального мира.
Правда, пока еще слишком много людей хотели бы что-нибудь производить, придумывать, создавать. Но они создают и проблемы: им нужны рабочие места, условия для работы, они еще и требуют соблюдать их права и, вообще, хотят что-то значить.

Эта проблема неудобных и беспокойных умных людей, как оказалось, решается довольно легко и за исторически ничтожный срок.
Для начала нужно было запретить ставить двойки. Как бы по причине заботы о двоечниках – они чувствуют себя людьми второго сорта, поэтому им нужно ставить положительные оценки, какой бы слабой ни была работа. Тройка обесценилась. Соответственно, «просели» и четверки и пятерки.
Следующий шаг – запрещение оставлять неуспевающих учеников на второй год. Вместо того, чтобы дать ребенку догнать класс в своем развитии, его тащили дальше и, чем дальше, тем больше становился разрыв между возможностями этого бедолаги и требованиями программы. Переведенный во второй класс ребенок, не научившийся толком читать и писать, никак не мог освоить в полном объеме второй класс, а к пятому уже и не пытался. Школа получила большой процент подростков, которые не учились, потому что им не дали такой возможности и которые самоутверждались, унижая хороших учеников и заодно, если удавалось, и учителей.

Одновременно с этими мерами появился «липецкий опыт». Состоял он в том, чтобы отказаться от традиционного опроса, когда ученик излагал тему подробно и полностью. Это занимает много времени, за урок учитель успевал спросить двух, трех человек. Опять-таки, в неустанной заботе о самочувствии учеников учителям было вменено в обязанность опрашивать на уроках не менее 8 – 10 человек. Это называлось блиц-опрос. Нужно было задавать вопросы, ответы на которые были односложными: да, нет, правильно, неправильно… И еще очень приветствовалось, когда к доске вызывалось сразу четыре – пять человек одновременно. Каждый решал свое задание, класс решал что-то свое, учитель, как многостаночник, метался от одного к другому, и это называлось «высокий темп урока».

В это же время вышел на экраны фильм «Доживем до понедельника», начались разговоры о том, что пора пересматривать систему образования, при которой ученик не субъект образования, а его объект. Либерализация образования казалась неизбежной. Но обернулась она обязательным восьмилетним образованием, то есть ребята, которые (см. выше) не могли или не хотели учиться, которые рады были бы пойти получать профессию, не требующую тригонометрии и высокой поэзии, были прикованы к парте еще на несколько лет. Конечно, цена оценки еще раз девальвировалась, и на этом закончились изменения системы.

Параллельно этому процессу движения вниз по ведущей вверх лестнице шел другой процесс - противоположный. В 1971 году в школах была введена программа Колмогорова, основанная на элементах теории множеств. Это была прекрасная развивающая программа с четкими определениями, удобной записью, легко усваиваемыми понятиями. Принцип подачи материала от общего к частному, развитие различительной способности (равенство может быть только у величин, фигуры одинаковы, то есть, конгруэнтны). Неравенства, за которые сейчас многие ученики даже не берутся в экзаменационных тестах, решались с легкостью всеми учениками. В контрольных работах было пять заданий. Первые три проверяли способность воспроизвести отработанные решения, четвертое предполагало умение применить полученные теоретические знания к нестандартной задаче, а пятое – задача олимпиадного уровня. Эта программа развивала не только математические способности, но и другой уровень решения жизненных задач.

Только одному выпуску школы посчастливилось пройти эту программу от начала, с четвертого класса, до конца. Программу отменили под предлогом того, что она сложна для слабых в учебе детей. Это была неправда. Даже слабые дети развивали свои способности лучше и быстрее, чем на прежних программах. Злые языки утверждали, что колмогоровскую программу отменили потому, что многие учителя не могли правильно произносить термин «конгруэнтность» и не могли понять, почему площади и длины равны, а фигуры конгруэнтны, и в чем разница.

К тому же в журнале «Коммунист» появился донос академика Понтрягина под названием « Космополитизм в преподавании математики в советской школе». Обвинение было по тем временам серьезным. Появились ужасные учебники геометрии Погорелова и Атанасяна. Геометрия стала одним из самых нелюбимых и непонятных школьных предметов. Погорелов даже название луч заменил на «полупрямая», видимо, из патриотизма. Мы тогда потешались над этим термином. Ведь люди, хорошо знающие русский язык понимают, что приставка «полу» не означает половину. Она употребляется в значении «недо» - полушубок это не половина шубы, как полуботинок не половина ботинка. Ляпов в этих учебниках было и остается немеряно. Угол – это не множество точек, ограниченное двумя лучами, а сами эти лучи, и в таком случае непонятно, что же делит пополам биссектриса. И так далее…

В это же время разрабатывалась программа развивающего обучения Эльконина и Давыдова. К сожалению, она так и не увидела свет. Я по счастливой случайности попала на семинар по этой программе Галины Анатольевны Цукерман. Предполагалось разработать такую форму уроков, при которой детям не будут давать готовые ответы на вопросы, которые у них не возникли, а будут формировать эти вопросы и учить находить ответы на них. Это оказалось утопией. Для эксперимента отобрали способных и (очень важно) совершенно здоровых детей, но оказалось, что сформировать целостную картину мира в таком формате невозможно.

А спуск по лестнице продолжался. Под изменения попала и сама структура школы, выработанная в свое время исходя из возрастных особенностей детей. То, что в школу поступали в 7 лет, обусловлено, помимо психологической неготовности младших детей к регулярному обучению, еще и тем, что запястье до этого возраста недостаточно развито, и ребенок пишет « как курица лапой», то есть запястье неподвижно, двигается только локоть. Как красиво при этом можно написать, объяснять не нужно. Семилетку, наоборот, увеличили до восьмилетки, а на старшую школу оставили два года. Это на тригонометрию, начала анализа и прочие непростые вещи. Опять-таки, это было против всех психологических возрастных особенностей. Если до 14 лет (7 класс) подросток еще готов меняться, готов учиться профессии, еще хочет стать полезным и состоявшимся человеком, то после 14 он уже сложившаяся личность. Он уже знает, что их школы его не выгонят, даже если он вообще не будет ни писать, ни читать, ни считать. Безделье уже не напрягает, наоборот, дает возможность смотреть сверху вниз на «ботанов», да и на учителей, которые «в поте лица своего добывают хлеб свой».

Дальше осталось только забивать гвозди в гроб российского образования. По лестнице уже не спускались, а катились.
В первом классе отменили поэлементное обучение письму. Результат - почти поголовная неграмотность. В старших классах многие не могут сами прочесть то, что они написали.

Перестали учить счету на палочках и предметах. Я долго не могла понять, почему так много детей не могут выполнить простейшие вычисления. Оказалось, что цифра у них никак не связана с количеством. Это просто иероглиф, который имеет какие-то непонятные отношения с другими иероглифами. Я знаю историю, когда девочка не могла уразуметь дроби, потому, что выражение «одна вторая» она понимала так: какая-то девочка стоит в очереди вторая. Понять, почему одна вторая плюс одна четвертая становятся тремя, и при этом, все они четвертые, с таким толкованием было совершенно невозможно. И эта девочка не одинока. Мне с каждым годом встречается все больше детей, для которых математика за гранью понимания. Для них это какое-то непостижимое колдовство, никак не связанное с живой жизнью.

(О заданиях под грифом «практическая математика», которые как бы живая жизнь в ОГЭ и ЕГЭ, разговор особый. И здесь я об этом говорить не буду).
О ЕГЭ не говорим , о нем все сказано. Много плюсов, много минусов. Но каждый раз, купив очередной сборник для подготовки к ЕГЭ и ОГЭ, не устаю удивляться людям, придумывающим эти задания.

Теперь о дистанционном образовании. Как и все остальное в этом мире, дистанционное образование - хорошая вещь, если его использовать по назначению. Многие уже взрослыми хотят научиться чему- то новому. Например, выучить иностранный язык с преподавателем – носителем языка. Знаю многих, кто пользовался системой онлайн и язык выучили. Мой младший сын, отказавшийся в детстве учиться музыке, уже взрослым научился играть на синтезаторе, и вполне прилично. Есть дети школьного возраста, которые серьезно занимаются музыкой, танцами, спортом. Ходить в школу каждый день и проводить в ней по 6 – 8 часов они не могут. У меня учились несколько юных скрипачей, они играли ежедневно по 8 часов. Конечно, для таких детей обучение онлайн - идеальный вариант.

Но для обычного школьника, который чаще всего ходит в школу, чтобы пообщаться со сверстниками, для которого учеба это плата за веселое время перемен, онлайн обучение в виртуальном классе не будет успешным. Учитель далеко, озорство, типа отключение микрофона у одноклассника, болтовня во время урока на посторонние темы и прочее, на что дети так изобретательны, пресекать и вводить в рамки гораздо сложнее, чем в реальном присутствии.
Время от времени показывать уроки лучших учителей имеет смысл, но это хорошо делать изредка, включая в свои офлайн уроки. С обязательным обсуждением увиденного. Практика таких уроков существует давно. В советское время были телевизионные уроки. Завучи школ, составляя расписание, обязаны были учитывать время этих уроков. И учителя с удовольствием ими пользовались.

Но недавно я случайно попала на урок математики, где проходила видео демонстрация, вероятно, блестящего урока какого-нибудь прекрасного учителя. То, что я увидела, меня поразило. Из тридцати человек учеников на экран смотрело не больше десяти, из этих десяти большая часть просто смотрела, и только трое или четверо пытались что-то записать. Учительница сидела спиной к классу и заполняла какой-то отчет. Думаю, что ученики не только не усвоят то, что им вот так показывали, но и не вспомнят, о чем вообще шла речь на уроке.
Мне опыт онлайн уроков показал, что эта форма дает хорошую возможность работать с малыми группами, человека по три-четыре. Очень хорошо проходят индивидуальные консультации. Теперь не будет проблем с учениками, которые болеют или отсутствуют по каким-то другим причинам. Для ослабленных детей можно будет организовать режим, сочетающий обе формы обучения. Например, три дня ребенок учится в школе, а два дня онлайн или наоборот.

Как говорили задолго до нас умные люди, все хорошо в меру. Любая новая форма обучения, новые программы, формы контроля имеют право на существование. Главное использовать их со смыслом и не уничтожать при этом наработанное раньше.

Вернемся к грамотному пользователю. Грамотность среднего ученика школы сейчас вызывает изумление. Слово «столица» пишется «сталица», потому что от слова Сталин. Первая мировая война началась, потому что «Один мужик убил австралийского президента», Непобедимая армада выступила против англичан, потому что испанскому королю не нравилось, что английская королева прости…, прости…, простистантка». Это то, что я слышала сама. Может быть, из них получатся пользователи, но очень вряд ли грамотные.

А вот потребители отдельная тема. Главная проблема современных детей в том, что они не умеют, не хотят и боятся напрягаться. Приученные к тому, что любое желание исполняется сразу и в объеме большем, чем даже хочется, они просто не понимают, зачем нужны какие бы то ни было усилия.

Один мой ученик объяснял нежелание идти в армию тем, что «там же нужно будет вставать по часам, да еще и зарядку делать. Это неприятно». Обратите внимание, не страшно, не тяжело, а неприятно. А должно быть всегда приятно. Поэтому, если родители запрещают сидеть за компьютером столько, сколько хочется, не покупают последние модели гаджетов или модных брендовых вещей, это трагедия. Необходимость напрячься, чтобы не решить, а только прочитать задачу, раздражает. Напрягаться неприятно. Замечания учителей приводят к депрессии. Меня поразило объяснение знакомого подростка, почему он так сопротивляется, когда нужно что-то, самое нетрудное, сделать. Он сказал: «Я боюсь устать!» Растет поколение людей, не готовое много работать, открывать что-то новое, отстаивать свои взгляды и убеждения (если, конечно, речь не идет о качестве чипсов или достоинств того или иного репера). Обедненный лексикон показывает насколько обедненными стали мысли. Зачастую, дети не хотят читать, потому что половины слов в художественном тексте не понимают, а длинные слова не могут прочесть. Происходит планомерное замещение воспитания гражданина взращиванием безграмотного, эгоцентричного потребителя.

Теперешний выпускник 9 класса знает и умеет гораздо меньше дореволюционного выпускника четырехклассной церковно приходской школы. Те умели грамотно писать, читали книги, легко решали арифметические задачи. Я уже не говорю о практических навыках. Я могу ошибаться, но кажется мы уже на нижней ступеньке лестницы, ведущей к вершине человеческого разума. С другой стороны, это внушает надежду. Раз вниз уже некуда, может быть, начнем подниматься? Снова будем учить первоклассников радоваться красиво написанной букве, не торопясь писать с ними диктанты, начнем отрабатывать основы чтения и счета, давать возможность ученикам отвечать развернуто и полно, доказывать теоремы и рассказывать о законах физики и географических свойствах Земли. Сейчас, когда есть прекрасные инструменты, в том числе, онлайн образование, стыдно не использовать их для того, чтобы наши дети росли умными и творческими, любили и умели решать сложные задачи, как школьные, так и жизненные.

За время карантина мы получили интересный и очень полезный опыт использования новых инструментов. Так давайте применять этот опыт для подъема по лестнице в страну знаний и для того, чтобы вести по ней наших учеников!

© Н. Н. Иващенко, 2020

К списку статей